Хорошо, что нельзя видеть себя со стороны. Вот сейчас, взглянув на очумевшее, совершенно забывшее всякие манеры и вообще как быть человеком  существо, буйствующее среди волков как прищемленный берескарн, Бранд бы действительно испугался.
Хрустнув рассечёнными рёбрами и прохрипев через разжимающиеся в смертной улыбке клыки, волк отлетел в сторону, а с другой стороны уже насел его собрат, пытаясь подрезать обезумевшему  упырю сухожилия - тот развернулся, полоснув взвизгнувшего зверя по глазу, и ухватил его прямо за складки шкуры за ушами, крутанув лобастую звериную  башку против часовой стрелки. Чувствуя, что сейчас его позвонки совершат недопустимую операцию, зверь успел расцепить зубы и извернуться, мелькнув в воздухе напружиненными лапами, перевернулся кверху брюхом, покалеченный, но живой; и тут же всей тушей с размаху врезался в ствол дерева, хрустнув переломанным костяком.
Существо которое было не Бранд, кромсало, вспарывало, било,  ломало руками, кажется, даже кусалось, потому что на морде снова было мокро и гнусно от шерсти. Хорошо, что у него была чёткая цель, чётко впаявшаяся в пылающий мозг  - мохнатые твари, сделавшие что-то... что-то такое, за что нельзя оставлять в живых. Хорошо, что Белый дрался чуть в отдалении, на такие сложные вычисления как "нет, он не такой, он совсем другой!" разум сорвавшегося упыря был не способен. Дравшиеся  рядом двуногие, светлые, и странный тёмный, они  были не с ними, они тоже били мохнатых тварей, значит, наверное их нельзя было трогать. Вон то рогатое, метнувшееся рассыпая волков и врезавшееся в занявший оборонительную позицию круг, вообще было каким-то чёртом неприкосновенен, раз уж для него, Бранда, то для мохнатых ублюдков - тем более!
Зарычав от ярости, Бранд в несколько скачков настиг хвостатую задницу, конечно же не преминувшую рвануть к Рогатому и сбитой им эльфе, ухватив обеими руками первое, до чего дотянулся, пока не дотянулся хвостатый, и дёрнул на себя изо всех сил - фу, нельзя, скотина! Вышло за хвост -  так уж вышло. Какой конфуз, какое оскорбление для честного хищника! Не поделили волка! Оскорблённый зверь взревел, разворачиваясь к обидчику - и тут же получил от кого-то стрелу в бок. По-братски - что-то с лёгким хрустальным звяканьем стукнулось под ключицу и Бранду, подпортив виды короткой щёткой - вампир с досадой дёрнул помеху, отбросив её в сторону. И замер, глядя на сидящую рядом с Рогатым... кого?
Сердце удивлённо стукнуло - это была Она, как Она сюда попала? Нет, это была её сестра, та - была лунная, холодная, а эта светилась солнечным светом, даже глаза вспыхнули летним  янтарём в свете молнии.
Доли секунд, на удивление и осмысление; обтекая кровавой маской на подбородке, Бранд, не сводя глаз,  нерешительно протянул Солнечной мохнатый мокрый хвост мёртвого волка - нужно? Больше ей нечего было предложить. А потом наваждение кончилось. Возможно, с ним начал  заканчиваться и приступ бесконтрольной ярости. Что-то было не так. Бранд отступил на шаг, глядя на странное светящееся пятно на пальцах, странное, мраморное, лунно-красноватое, как перемешанный мрамор, дождь быстро смывал его на землю. Но надивиться  на красивую кровь и решить, чья же это такая не дал очередной мохнатый выродок, чуть не сбивший упыря с ног, больно наподдав под прокушенную ногу. Кажется, кто-то прикончил вожака, кажется, кто-то из зверей понял, что овчинка не стоит собственных потрохов. Оглянувшись и мгновенно схватив общую картину, Бранд с нырнул следом за удирающим лесным псом и ухватил его за спину, но тот оставил в сжавшейся руке лишь клок шерсти, растворившись в дожде и чаще.

Отредактировано Бранд Селвин (07-05-2015 17:08:51)

Хоббиты, признаться искренне, в боях участвовали последний раз очень и крайне давно, века уж минули, не меньше. Из-за природной крошечности и, будем откровенны до костей, никчёмности, невысоклики могли чудесным образом раздражать да отвлекать внимание вражьих морд, покуда товарищи покрепче совершали манёвр неожиданности из ближайших кустов. То, что всем прибывшим туристам в Хоббитон рассказывают сказку о каком-то там жутко бравом Геронтие Туке, кой и лошадью управлял, и головы орков в космос запускал - сие ложь и неправда, сами посудите. Чего только выдумывать не приходиться, дабы совсем посмешищем не казаться. Хотя лично Майло считал подобное сочинительство как раз прямым путём в клоунаду, ей Аюлле, зачем? Но мамаша его всегда веровала, наивная женщина.
Про волчью зиму у себя дома Свит помнит и вряд ли забудет. Одна мысля об охваченном клыкастой пастью Отечестве приводила кудрявого карлика в почти апатично-агрессивный мод. Его бесила и раздражала беспомощность собственного народа, сколько позвоночников и шей хрустнуло меж коренными зубцами мохнатых тварей, прежде чем отважные Странники удосужились догнать своих копытных до их скромных границ? Да сотни! Тащемта, печальные события, одно радовало, после кровавых зимних каникул Мелок не сделался трясущейся девчонкой, что от одного слова сразу под стол и реветь-стенать с пеной изо рта. Напротив, господ волчьей породы он всегда с распростертыми ножами-вилами теперь встречает: боевая готовность, задоспасительное колечко, все дела.
Малец приподнялся тушкой с земли, попутно стряхивая растительную труху и песочек, рубаха измазалась всеми цветами, которых сто процентов нет в радуге, штанина разошлась по шву, ломило поясницу, таки не для полетов полурослики, даже на близкие дистанции не годятся, хрупки аки фарфор. Кстати, последний у Ромашки на спине имеется, хоббит нашел и стыбзил себе в рюкзачок. Мол, чёрный день, пригодится. Надеемся, пони еще испускает углекислый газ, иначе обидно будет, продолжать свой путь без животинки - не гуд. Неглект его точно катать не станет, ни за какую информацию, ни за что, и хваленая хоббичья няшность может гореть мордорским огнивом.
А боковое зрение, развитое годами и разными случаями, тем временем, ухватило своей зоркостью один дивный экземпляр. Он скакал, с ножом в руках, без лошади скакал, между нами коротышками. Нечто витиевато уходило от преследователя, позже копытное зарядило несчастной рыжей эльфийке куда-то, где вроде больно, но жить и почти сражаться шансы оставались. Эйриен недалеко стояла от хоббита в номинации "мы - ахти какие помощники, зато с ножами."
Творение здешних божеств, а скорее всего нет: рогатое, словно олень, с тушкой оленеподобной и верхней частью хомо сапиенса, отскочило от очередного хищника, да там и замерло, возле брутального вампира, тот тихонько приходил в себя, наверное, по крайней мере, врагов вокруг него поубавилось, значит и из режима есть повод выходить, верно ведь? Видно, оборотень с ним знаком, надо попросить потом аудиенции, таки чудный воин, вклад во спасение всех и вся внёс, крутой парень, ну. Правых не сожрал, левых по бережку разбросал.  Опыт общения с кровушку сосущими красавцами невысоклик имел аж в квадрате. Первый - лучше опустим подробности, однако там было тесно и душно, квашеным несло и вообще кончилось всё невесть чем. Второй раз по праву назвать королевским, ибо у князя во дворце почивали. Вампиры - народ специфичный, разнообразный, науке интересный, посему в обоих случаях Свит остался жив, цел, и с блокнотиком заметок, тактичный энтузиаст, мать его.
Озерное побоище вроде закончилось, кругом лежали поверженные тушки, от одних кровь текла ручейками, гонимая дождём прочь, потому хотелось немедленно отвести очи к лесу, другие со свёрнутыми хребтами выглядели довольно умиротворенно. Внимание привлекло резкое хрипение сбоку, там, где крутизну своих яиц, плюс борьбу за жизнь, конечно, не без этого, эксплуатировал белоснежный товарищ-волче. Что-то у него там было ещё не айс, а помочь Майло мог лишь сидением в уголке, так, собственно, и сделаем.
По идеальным планам хоббита, после всего случившегося, круто бы свалить, с оборотнем, тем дивным копытным созданием и Ромашкой. Ему есть куда держать путь, жаль оставлять эльфов, но, волчья напасть их постигла отнюдь не случайно, в сем Свит не сомневался.

Ты бежал умело, быстро и с самоотдачей, выполняя важную стратегическую функцию на поле боя. Ты собирал на себя все больше и больше волчих пастей, которые были уверены, что совсем не против перекусить оленятиной. Ты такой выбор не оценил. Будь ты на их месте, впрочем, ты бы тоже выступил за подобное, но на своем, кентаврском месте идея оленины претила немало. А идея, ввиду пришедшего в негодность копытца, становилась все более и более реальной. Ну ничего - ты не человек, у тебя ещё три есть, и они вполне позволяют тебе побегать... Коль жизнь дорога.
В какой-то момент ты решил, вопреки старым наказам, данным тебе в моложавые годики, развернуться и взглянуть врагу в лицо. Лицо оказалось страшное, неприятное и в не единичном экземляре, так что дальше ты побежал ещё быстрее. Запрыгал даже. Одна беда - дицо вперед не успей повернуть, как влетел в какую-то эльфийку, сбив её с ног и, в силу недостатка в ходовой части, навернувшись мордой к земле. Вот и смерть твоя, причитает, что её копытами сбивают немало. И вот недостаток четырех копыт - в два раза больше шанс в них запутаться при попытке встать и продолжить боевые действия - до того, как рагу подадут к волчьему столу.
- Здрасте, - с невероятным акцентом произнесла твоя тушка - вежливость ей была сейчас почему-то невыносима важна, а на произношение она была ужасно занята. Ох, атата. Умирать, так вежливо и со всеми приличиями. Ты же не дикарь.
Как оказалось, проблема с рагу была решена товарищем вампиром, отчего-то замершим и тыкающим волчьим хвостом - вот вам и рагу, съели? Тыкал волчий хвост он рыжей даме, тыкал настойчиво и намекал тем самым на твое частичное непонимание, а местами частичное одобрение обычаев древнего зверя под названием егерь. Твои собраться тоже дарили трофеи любимым... Но их трофеи выглядели как-то иначе. Они обрабатывались, например, в отличие от хвоста, с которого капала кровинушка. Не очень красивый подарок. Наверное. Кто знает этих егерей?
Потом, впрочем, он вернулся к оборонительной позиции и снова начал отгонять ушастых да хвостатых (безхвостые уже успели ретироваться), которые, к слову, начали капитулировать с поля боя, надеясь, что хотя бы в легкой атлетике превосходят сумасшедших путников.
Чувствуя себя немножко неловко в компании пары возлюбивших друг друга, передающих военные трофеи (ты уже представил, как Бранд Селвин тащит всех поверженных им волков в доказательство своей силы и права претендовать на самку), ты решил последовать примеру лесных хищников и свалить куда подальше. Вот, например, к той маленькой штуке, которая тебе вмиг показалось ужа-а-асно интересной, в силу того что мелкой. А рядом с ней был волчище белый, ну, тот самый, который был Неглектом, а потом стал таким вот. Ну. Таким. С ним было предельно важно завести разговор и узнать, что это за фиговиной тайной он владеет, кто ещё так может и просто насколько по шкале вау это вау. По пути тебя терзали вопросы любопытства, дальнейших передвижений, голода и боли в раненном копыте.
А стоило тебе, прекрасному кентавру очешуенных кровей, добраться до волка (который был в отдалении от хоббита), как на волка наглейшим образом напали и наглейшим образом встряхнули. Благодаря всех богов за то, что тебя этот слоупочный волчище не заметил, ты хозяйственно всадил ему нож выше загривка близ позвоночника, намереваясь изначально по опыту старшего поколения поделить позвоночник на два, а фактически - отвлекая волчару для того, чтоб Неглект, собственной персоной, уже с делом покончил. Вошел ножик плавно, доводя тебя до крайней степени наслаждения, но вот двигаться потом совсем не желал. Настолько, что предпочел сломаться.
А ведь это была твоя реликвия.
Он был сделан твоими руками!
Наверное, поэтому и сломался. Туго тебе будет без ножа. Настолько туго, что ты лучше осмотрительно отойдешь от волка, шкура которого изъяла твою игрушку.
Кстати. Интересно, как там пленные егеря и то, что могло было бы быть рыбой? Проверить, что ли... Сбежали, наверное, и рыбу забрали. А ты, совершенно не заметив, порвал их дар (куртку) в сражении. Вот и дерись теперь, ага.

Волчья пасть не успела сомкнуться и схватить свою цель. Кто-то другой успел раньше, схватив голодного и дикого зверя за хвост, оттаскивая его от намеченной добычи. От того он так сильно и истошно взревел, от боли и унижения, что принесли ему хваткие мужские руки. И от того он развернулся, чтобы совершить возмездие.
Вот только.
Не стоило ему делать рыжую эльфийку своей целью, пусть и только фигурально, когда рядом Халия: резвая стрела, пущенная лучницей, попала точно в цель, в мохнатый бок, сразив хищника навсегда. Следом метнулась вторая стрела, что украсить должна была того безумца, что раскидал немного ранее волчьи тушки по берегу. Впрочем, ему украшение эльфийской работы не понравилось, как и проделанная работа Халией в его сторону, и, откинув стрелу в сторону, он, возможно, решил найти хозяина стрелы и подарить ему укоризненный взгляд.
Только лучнице он так и не подарил даже беглого взгляда, заострив свое внимание на целительнице. Сама Эйриен лишь едва дернулась, не осмеливаясь подняться и терять своего сидячего на земле положения. Как-то странно она себя чувствовала. Нет, ни страха, ни паники не было, как и отвращения. Зато было смущение. Да, Эйриен была смущенна, к тому же и удивленна, но не было причин боятся. По крайней мере, девушка их не ощущала. И если бы не кровь вокруг, куски шерсти, волки, то дождь и молния были бы прекрасным завершением романтической обстановки.
Существо напомнило Маргаритке одну встречу в лесу.
Правда то был не человек, а большой олень, с огромными ветвистыми рогами. Как и тогда, Эйриен сидела на земле, а копытное случайно вышло на неё. Тогда эльфийка страха не чувствовала, как и сейчас, зато было так интересно и пленительно смотреть в огромные, темные глаза лесного жителя. Они были полны мудрости. Олень, видно, тоже заинтересовался, особенно собранными травами с сумке целителя, что достались ему на обед, а перекусив он молча удалился, оставляя эльфийку одну.
Почему она вспомнила оленя сейчас, спустя столько времени? Может просто хотелось отвлечь мысли от происходящего вокруг? Воспоминания о той встрече были теплыми и в сердце Эйриен улыбнулась. Человек вообще не имел ничего общего с тем оленем, может только глубиной своих глаз.
Воспоминание растаяло в воздухе, мысли потерялись, когда человек протянул Маргаритке волчий хвост.
Шерсть. Кровь. Мертвая плоть.
Лесные эльфы этого не любят, не жалуют. Смущение сменилось неприязнью. Эйриен молча хлопала глазами, не зная, что сделать и как поступить. Благо, Мелдир вывел её из затянувшейся нирваны, вытянув девушку из небытия криком, сидя на плече хозяйки.
Посмотрев на сокола, вопросительно спрашивая его - "что это сейчас было, пернатый?", Маргаритка поднялась на ноги. К тому моменту безумец уже рванулся в сторону, за другим хищником, оставив на память от него клочок шерсти.
Халия, не видя вокруг никаких преград, направилась к своей подруге:
- Ты в порядке? Говорила же, стой позади меня! - взволнованно начала отчитывать Халия Маргаритку. Эйриен тоскливо посмотрела на подругу, прекрасно понимая причину её волнения.
- Тон, ты можешь выдохнуть со спокойствием, - Халия лишь нахмурилась, услышав свое прозвище, приготовив очередную стрелу для серого хищника, перегородив любому путь к Эйриен.
Между тем, если Маргаритка бездействовала, а лучница атаковала с тыла, у остальных было забот побольше. В виде зубастых хищных голов, что хотели укусить то за сочное бедро кентавра, то поточить зубы о сородича. Но как-то везло. Всем. Всем им. Потому то и вышли все, хоть и по уши в крови, грязи и промокшие, но целыми, не став волчьим ужином.
Волкам вот меньше повезло. Но стоит ли об этом волноваться, когда от этого зависела твоя жизнь?
С последним волком ушла и связывающая всех цель. Включая и пресловутого дроу, что, воспользовавшись моментом, уже успел скрыться в темной, мокрой листве. Вот только прекрасные светлые волосы, что присущи расе темных эльфов, выдали его. Сначала Этилю. Потом и Халии с Эйриен. Лучница держала наготове своё оружие, но ждала, когда Этиль закончит. И это было не похоже на Халию, что, скорее всего, заметила только Маргаритка. Возможно это сказывалось её потрясение от нападения и усталость, но, встретив лучница дроу в другой обстановке, то уже спустила бы уже стрелу в него. Ведь все дело заключалось бы в доли секунд.
Но сейчас Халия молча стояла рядом с Эйриен, недалеко от Этиля, позволяя последнему говорить.
Эйриен так же молча слушала, как и лучница, осматривая каждого из присутствующих. Теперь было время. Да и дождь утих, когда темные тучи уплыли на край небосвода, открыв лик Луны. Свет, что исходил от большого светила, наполнил пустующее пространство, заполонив все, где не было тени. И этот же свет придал озеру волшебство, будто осыпав его поверхность маленькими сияющими кристаллами.
Можно было рассмотреть того рогатого кентавра, что сбил с ног, и короткого человека, что шел с эльфами, и белоснежного волка, чей двуногий лик эльфийка не видела, и на того человека, чья внутренняя личность утихла, и он прекратил бушевать.Но человек ли он? Эйриен не рассматривала его, а сразу же перевела взгляд на Мелдира, поднеся к нему руку, добавляя шепотом:
- Все хорошо. Видишь, мы почти дошли, - сокол сщурился от наслаждения, когда его почесали.
- Вечер безнадежно испорчен, но предлагаю незнакомцам представиться, а потом мы найдем укромное место и залижем раны. Несогласные могут поднять руки, - Эйриен кивнула, подняв глаза на Этиля:
- Согласна, - Маргаритка внимательно посмотрела на Атанаса, точнее на его заднее копыто, на которое ранее положил глаз волк. Да и белый, и человек, были покрыты укусами - Если позволите, я помогу, мне известно.. - Эйриен сделала паузу - "Стоит ли говорить о магии?" - девушка хлопнула по своей сумке - Ремесло целителя - эльфийка улыбнулась. - "Нет. По крайней мере пока мы здесь и рядом дроу. Пока слишком много лишних ушей" - Девушка недоверчиво посмотрела на дроу. Впрочем. Доверять остальным тоже не стоило спешить. Просто дроу - это дроу. Эльф всегда будет презренно относится к дроу. Так и наоборот, впрочем.

Мир смазался в трясущуюся сине-зелёную полосу и несколько секунд Неглект не мог совершенно ничего с этим поделать. Неприятно когда тебя застают врасплох и ещё неприятнее когда это случается в такой неловкой позиции, что и сдачи нормально не дать. Когда голова кое-как справилась с неожиданной встряской, волчонок по первому импульсу начал извиваться как уж на сковородке, надеясь или извернуться и попытаться хоть как-то куснуть атаковавшего или хотя бы вырваться. Но хватка была слишком крепкой, да и сам волк был детиной мощной, не оставляя оборотню практически никакого шанса на сколько-нибудь плодотворное сопротивление. Горькое ощущение беспомощности, вынуждавшая надеяться на помощь извне.
Какая удача, что помощь себя ждать не заставила и вот мелькнула где-то на периферии зрения мохнатым бурым боком, после чего также не заставил себя ждать внезапный визг волка. Разумеется, для таких звуковых изысков было необходимо разинуть пасть по-шире, ослабив хватку, которую волчонок с новыми силами и яростью поспешил покинуть, оставляя после себя лишь клоки белой шерсти на память. Загривок не просто саднило — пекло и жгло, уж больно хорошо волчище постарался за столь краткий отрезок времени.
Только вот предаваться боли не было времени, ибо, не слишком обрадованный крупной порции железа прямо в шкуру, волк уже собирался поставить вконец обнаглевшую оленину на место. Желательно, прямо в желудок. Неглект с разбегу подскочил к волку, опустил тому на спину свои лапы и наугад вонзив зубы в хребет. Вышло ироничным случаем прямо в то место, откуда едва торчал обломанный край ножа. Довольно посредственно заточенное лезвие тем не менее больно оцарапало губы и дёсны волку, но зато сие действие оказало должный эффект: вой волка стал ещё громче и пронзительнее и теперь именно он стал вырываться из захвата Неглекта. Что ему удалось, как грустно бы это не было, многим лучше, чем у волчонка до этого, в виду своих более крупных габаритов. В качестве сувенира также остались клочки шерсти, которые волчонок, правда, не слишком благодарно сплюнул в сторону.
Последний волк позорно ретировался с поля боя и наконец-то можно было вдохнуть спокойно. Все бойцы остались живы и, в большинстве, своём целы, за исключением пары особо помятых экземпляров. Например, в лице Неглекта, на которого внезапно обрушилась вся тяжесть минувшего боя. Он и так всю ночь на ногах провёл, так вдобавок к этому по первому зову (крови) благородства бросился в битву.
Взгляд жёлтых глаз медленно двигался по полю боя, глядя как утихающий дождь смывает кровь, мелкими струйками смывая её прямо к озеру. Этой ночью у падальщиков будет настоящий пир. Насупившись, Неглект поднял глаза на Атанаса и, поймав его взгляд, склонил голову в благодарность за своё спасение. Да так и оставил опущенной, для пущего эффекта прикрыв веки, чувствуя измождённым телом барабанную дробь дождя, что охлаждал раздувшийся жар и медленно очищал белую шерсть.
Но с исчезновением волков склоки, к сожалению, так и не закончились. Новая ругань заставила волчонка резко вскинуть голову и ощериться в боевой готовности. Бранд уже был полностью спокоен и поспешил с грустной мордой отойти куда-то на задний план, Майло деловито отряхивался от песочка и земли, а Атанас по ходу решил посчитать ворон. Только эльфы видно что-то не поделили, особенно те двое с луками, с отнюдь не мирными намерениями направившие свои стрелы на кого-то скрывающегося в тени. Неглект не мог толком различить кто там потревожил покой светлых, пока луна не соизволила кокетливо выглянуть из-за убегающих вслед волкам облаков, услужливо осветив озёрный берег. Интересный поворот, но нарушителем порядка оказался тоже эльф, только темнокожий в отличие от его бледнолицых собратьев. В тонкости различия цвета волосни братцев эльфов, как тёмных, так и светлых, Неглект решил не вдаваться. Убрав оскал, волчонок поднял уши и с любопытством повёл носом, вбирая густое переплетение царивших запахов, выделяя из них один единственный. Значит так пахнут дроу... Неглект запомнит.
Волчонок сделал небольшой шаг вперёд, но тут же остановился, усадил свою пятую точку на промокшую землю и тут же тяжело повалился на бок. Предложение долговязого эльфа волчонок удостоил лишь ворчливым фырканьем, эльфийка-целительница была же бесстыже проигнорирована. Волчонок решил подождать, пока все окончательно не утихомирятся, и только тогда отправиться за своим мешком да превратиться обратно в человека наконец. Раны пекли, но не были настолько серьёзны, что с ними нельзя было справиться одним, может позже и парой, превращений — услуги целителя тому же Атанасу нужнее будут. Поэтому, чтобы скоротать ожидание, Нелект принялся вылизывать свои раны, одновременно не забывая внимательно прислушиваться к эльфийской перепалке и окружающей среде. Мало ли, вдруг битва на этом ещё не окончена? Не хотелось бы, но начеку быть не помешает.

Дышал ты тяжело, а руки без ножа не знал, куда девать, тупо пялясь на волка. Грудины ровно вздымались, а по копытам прошлась ужасная усталость - похоже, что кто-то крайне глупый забыл, что супермены на этой поляне егери, а ему, кентавру, между двумя сценами давания живому по щам, бокам да животам надо бы отдохнуть и накушаться, да и вообще привести себя в частично человеческий вид. Да и вообще вторая стычка покоробила твою веру в их полезность, потому что привела честно украденный трофей в виде куртки в абсолютную негодность. А жаль, он был теплый и красивый. А теперь рваный...
Какие бесполезные волки, и мясо у них невкусное. И мало его. И вредят ещё и. Ты аж фыркнул — по-оленьи, с досады. Впрочем, много времени фыркать и предаваться печалям у тебя не было: два волкавсе ещё извивались перед твоим носом в битве. 
Глядя, как пытается расправиться с напавшим Неглект, ты, вооружившись свой бесконечно нулевой верой в силу оборотня, намотал оборванную куртку на руку (птица Атанас умна и сообразительна), чтобы ей встретить клыки серого. Больше-то у тебя оружия никакого нет на случай безумного нападения, а то, что волки ушли и белый справляется волнует твою мужественную персону, уставшую, голодную, но ещё не успевшую себя показать достаточно круто, тебя не волнует. Вообще ни-ни. Да и на что способен полумертвый волк? С ножом в шкуре он недолго протянет, а недолго протягивающие для окружающих никогда ничего хорошего не сулили. Хотя... Этот, вроде, улепетывал. Белый стоял столбом, пучил глаза, а потом, опустив уставшую моську, куда-то утопал. Ну и черт с ним.
Все успокаивалось, даже дождь пошел на убыль, смывая последние капли крови со сражавшихся. Волосы у тебя все равно были липкие, и руки липкие, так что стояло бы смыть с себя все. Эти наверняка будут заботиться о почивших - вряд ли захотят оставить реку посреди трупного яда. А ты куда деваться будешь, неизвестно - тебе не хотелось время приключений менять на время закапываний или лишаться сверхъестественного гида. Ты понадеялся, что вопрос об экологии волнует в основном твое племя, а тут всем стоически плевать. Вот круто-то будет.
И копыто болит, черт его. Ты распутал куртку и попробовал ей завязать место укуса - вышло ужасно, но ты порадовался своим лекарским навыкам. А потом, вспомнив, что здесь ещё куча людей, которых можно было бы изучить, воодушевленно поплелся, подпрыгивая на раненую ногу, к ним. У них как раз начался процесс представления (вернее, предположение начала этого процесса, так что ты решил не начинать первым. Удивительно, не правда ли?). Зато предложили медицинскую помощь, но твоя оленья гордость и высокомерие решили, что обращаются не к ним. Ты ж травы знаешь! Какая разница, что другого мира, ты ж ещё не  в курсе, что ты не этих земель.
И вообще, столько вокруг крутого, чтобы отвлекаться на собственные раны!
Ты вот даже не знал, за кого взяться. Волчище ушел, но половина пулкана, неведанные лучники, убегающий с чужими вещами негр и, самое главное, егерь были в твоем полном распоряжении. Ты даже не знал, за кого первым взяться, а пока хромал до Бранда, так там такая фиговина случилась, что ты уже совсем в прострацию впал. Птичка!..
— Делать рыбу, потом разбираться, — на удивление разумно сказал Атанас, предвкушая, на самом деле, множество расспросов, — все странный, птица странный, половина пулкан странный, ты странный, никто не говорить. Пулкан интересоваться.  Все хорошо говорить с есть, — так ещё твой отец говорил, а он был неплохим кентавром. Ну, не совсем так, но наподобие...

Переживая о Мелдире, что это он там испил, Эйриен забыла о дроу. Впрочем, по своей натуре, она и не ожидала никакого "подарка" от темного эльфа. И получила бы его, ощутив всю любовь отправителя на себе. Но вместо этого, она, спасенная и придавленная к земле Этилем, оказалась не только мокрой, но и полностью в грязи и волчьей крови. Стрела же, предназначенная для эльфийки, красовалась из плеча воина. Мелдир пролетел где-то рядом, яростно прокричав в воздухе, сделав круг, а потом приземлился на мужские лопатки, прокричав что-то по-птичьи Этилю на ухо. Что-то недовольное. Потоптавшись по спине, Мелдир спрыгнул с эльфа, и, важно обойдя его, остановился напротив глаз Эйриен. Переглянувшись с ней недовольным взглядом. - "Будешь отчитывать меня вместо Аркуэнэ?" -  в мыслях произнесла Эйриен, принимая из горизонтального положения, сидячее, опираясь на руки.
- Давай я её вытащу и осмотрю рану, - обеспокоенно обратила Маргаритка к юноше, но тот проигнорировал её, избавившись от стрелы в своем плече без чей-либо помощи. Глаза целительницы вздрогнули от такого небрежного отношения к ране и пренебрежения к правил безопасного извлечения стрелы. - "Упрямый до чего ж. Теперь только дольше заживать будет."
- Да чтоб тебя!!... - Халия, в отличии от Этиля, не продолжила сквернословые мысли вслух, в сердцах пожелав темному сородичу самой страшной участи. Гнаться за ним лучница не собиралась, куда важнее было состояние Эйриен, и девушка даже покорила себя, что не смогла избежать такой ситуации. Слишком ответственно она подходила к делу.
- Как ты? Не ранена? Давай помогу встать, - с волнением в голосе, подбежав к Этилю и Маргаритке, спросила подругу Халию. Эйриен отмахнулась, что может сама встать, но лучницу ответ не устроил; она была упряма, и сейчас хотела бы контролировать каждое движение целительницы, пока не будет уверенна в её самочувствии.
- Спасибо, - прошептала Эйриен, кивнув Халии, - Со мной правда все хорошо, если бы не Этиль, - тихо добавила эльфийка, тоскливо посмотрев на спутника-воина. Халия одарила эльфа недовольно-укоризненным взглядом, но в душе она была ему очень благодарна. Просто из головы лучницы не могла уйти мысль, что она так оступилась, и доверенная её Эйриен оказалась в такой опасности. Она должна беречь её от подобных происшествий! Она должна её защищать! Тос побери, такого больше не должно повториться!
Эйриен и Халия о чем-то перекинулись парой слов, когда Мелдир сел на плечо лучницы. Он посмотрел в глаза Халии, и начал что-то недовольно щебетать, поглядывая на Маргаритку. Цепко хватаясь за рукав, сокол спустился к локтю, и потянул свой клюв к рыжей шевелюре, и начал перебирать локоны, легонько потягивая их на себя. Эйриен пригладила волосы, укором поглядев на сокола:
- Жаждешь извинений от меня? Прости, что была не внимательна, отвлеклась и позволила какому-то темному эльфу воспользоваться этим, - эльфийка тяжело вздохнула, погладив сокола. Последний встрепыхнулся и перебрался на родное плечо.
Эйриен проследила за действиями Этиля. Когда он прошел мимо, она попыталась поблагодарить его, но, видно, сейчас не подходящее время. По крайней мере, своим видом так показал Этиль.
Пожав плечами, Маргаритка, как и Халия, направились следом за своим спутником. Обе молчали, покорно идя след в след за воином. Обе устали, хотели спать. И было бы все равно где: в мягкой, домашней постели, с отдушкой лаванды, или на холодной и мокрой земле. Но, если слова...человека, были правдой, насчет хижины, то было чему радоваться в эту ночь. Хоть чему-то.
Маргаритка боковым зрением, любознательно посмотрела на Бранда. Все-таки, было интересно, что это за представитель человеческих мужей, что руками разбрасывает волков и отдирает им хвосты. - "Ему тоже надобно не забыть отблагодарить" - Эйриен потупила взгляд в мокрую, сверкающую от лунного света, землю, улыбнувшись краешком губ.
Хижина действительно была. Как и связанные разбойники, что удивленно смотрели на пополненную несколькими головами компанию. Ливень залил костер и тот уже давно потух; даже дым уже растаял.
Эйриен огляделась. Разбойники, что смотрели на них, неизвестные товарищи по небольшой стычке с волками, раненный Этиль - все смущали её, такую не привыкшую к обществу, тем более незнакомцев.
- Не будем ли мы вам мешать своим присутствием? - обратилась эльфийка ко всем, но посмотрела на человека, что стоял ближе всех (после Халии и Этиля). Правда, последний, глянув на разбойников, возможно опьяненный пульсирующей болью в своей ране, уже был готов войти и завалиться отдыхать. Но вопрос Эйриен на мгновение остановил его. Девушка смущенно улыбнулась, поняв в его взгляде, что не к месту сейчас спрашивать разрешение и, вслед за Этилем и Халией, зашла внутрь.
Силы были на пределе, все сильно устали и измотались. Халия, ждала когда уснет Эйриен, чтобы не оставлять её без присмотра, параллельно вырезая фигурку из дерева. Маргаритка же все-таки добилась своего, получив разрешения от Этиля обработать его рану. Догадки об отравленной стреле были, ведь дроу сильны в своих ядах. Но знать наверняка Маргаритка не могла. Все же, для профилактики, она сделала кашицу из нескольких пучков сухих трав, что лежали в сумке, и какого-то желтого эликсира. Обильно покрыв ей рану, эльфийка замотала рану лоскутками льняной ткани.
- Вот так, - заключила Маргаритка, отрывая лишний лоскуток, - Так будет лучше, - девушка чуть пожала плечами, будто сама не уверенна, - Увы, у меня нет с собой противоядий, и в данный момент это все, что я могу
Оставив Этиля, эльфийка села рядом с Халией. Было тоскливо. Девушка обхватила колени руками, разглядывая своего сокола. Мелдир выглядел вялым. - "Тоже устал?" - Саму себя спросила девушка, протягивая птице руку, чтобы почесать его. Сокол только бросил взгляд, укрывая клюв в перьях и готовясь ко сну.
Эйриен, нахмурившись, облокотилась об стену, убрав руку. - "Он все ещё рассержен? Надеюсь так."

Отредактировано Эйриен (10-06-2015 15:38:56)

Эльфийские страсти продолжали накаливаться, что волчонку не слишком нравилось. Последнее, что ему хотелось — это нового конфликта, а за конфликтом и новой бойни. Все ещё от первой не успели толком оправиться, куда ещё? Почему бы просто не угомонить на разок все расовые истерики да разойтись по сторонам, отложив разбирательства на более удобный раз? Неглект в очередной раз думал слишком упрощённо, правда сей факт его ни капли не волновал. На данный момент его ум занимала лишь мысль о том, чтобы излечить боевые раны, хорошенько поесть и прикорнуть в каком укромном уголке. При мыслях о еде, волчонок на миг оторвался от своего занятия, облизнув губы. Поохотиться сейчас было бы в самый раз, только вот было два несколько неприятных фактора, из-за которых идея катилась вниз по трубе. И если первый — раны и изнеможение — был вполне поправим, то со вторым, заключавшимся в том банальном факте, что недавнее сражение с огромной вероятностью спугнуло любую разумную дичь в радиусе версты, было трудно поспорить.
Однако развязка эльфийской перепалки долго ждать себя не заставила. Звонкий свист, сопровождающий резко выпущенные с тетив стрелы, заставил волчонка мгновенно вскочить на лапы, вздыбив шерсть да оскалившись в боевой готовности. Но всё произошло слишком быстро, чтобы волк успел должно отреагировать: на один миг оборотень будто ослеп, а в следующий уже несколько недоуменно созерцал картину с черноволосым эльфом мешком картошки разлегшимся на целительнице, и птичкой визгливо парившей над этим безобразием. Из плеча эльфа торчала стрела, но на ней видно вся перепалка и закончилась. Наконец-то можно было выдохнуть с облегчением.
Под голосистую ругань и болтовню разной степени заботливости, Неглект, неспешно передвигая лапы, удалился с берега, углубившись в лесные заросли, подальше от любопытных глаз.
В чернильном мраке леса было спокойно, и здесь можно было ненадолго вырваться из бурного водоворота недавних событий. Слишком много суеты и переживаний за один вечер, а ведь Неглект просто хотел найти себе пару попутчиков. Судьба любит устраивать сюрпризы, когда они абсолютно излишни, тут ей нужно отдать должное.
Опустив морду к самой земле, волчонок деловито вынюхивал свой собственный след, что успел практически раствориться в свежести пришедшей после дождя. Снуя из одной стороны в другую, оборотень следовал за тонкой, едва различимой ниткой своего запаха, вьющейся меж влажных травинок, неторопливо возвращаясь к месту своего запланированного превращения. Там, предположительно, должны были валяться его немногочисленные пожитки, но какого было удивление волчонка, по прибытию на место найти лишь грязь, примятые листья... и запах дроу. Терпкий, совсем свежий, что с легкостью вытеснял почти выветрившийся запах самого оборотня. Чтобы в данной ситуации сложить два и два не нужно было даже знать грамоту. Прижав уши к голове, волчонок злобно рыкнул, немигающим взглядом уставившись туда, куда вёл след тёмного эльфа и его грязной шавки. Неглект мог легко броситься в погоню, ибо выследить эту вороватую парочку удалось бы даже новорожденному щенку. Но, потратив всего мгновений на раздумья, Неглект лишь досадно фыркнул, повернувшись к уходящему вдаль запаху вора спиной. Выследить-то можно было, только вот толка бросаться в новую драку в нынешнем состоянии не было. Ни разу в жизни не представлял этот походный мешок такой ценности, чтобы из-за него снова ставить на кон собственную шкуру. Никаких уникальных и незаменимых вещей у волчонка не было — вещам, которые он брал с собой, можно при надобности найти замену даже на самом захолустном отшибе.
Посему «переживания» по этой потери Неглект проглотил довольно быстро, уже в человеческом обличье, аккуратно пробираясь между цепких кустарных плетей. После превращения он почувствовал себя чуть получше, хоть и не менее устало, чем до этого.
Эльфы уже успели скрыться в «егерской» хижине, пока сами «егеря» с глазами по две пары золотых, пытались как-то переварить случившееся, и одновременно пытаясь хоть немножко отползти от слишком разношерстной компании. Но пока верёвки ещё прочно сдерживали их медвежьи туши, Неглект даже не оглянулся в их сторону, выбрав своей точкой интереса возрождающийся костёр. Или точнее говоря, смольные клубы дыма и запаха гари, что охотно источали мокрые двора. Правда Неглект был даже рад этой, обычно противной ему, вони — убрав рукав от лица, волчонок глубоко вдохнул дымный воздух, в следующий миг правда зайдясь в кратком приступе кашля. Впрочем это была справедливая цена за то, что гарь так хорошо перекрывала металлический аромат пролитой крови, заставляя зверя внутри оборотня недовольно ёрзать.
Тем не менее стоило отметить, что про костёр олень вспомнил несказанно «вовремя». Пока вся их свора предавалась прелестям боевой ярости, рыба могла уже несколько раз сгореть, или же её могло дружелюбно раскидать по всему берегу да растоптать. А жрать-то хотелось.
Махнув рукавом, отгоняя лишние клубы дыма, застилавшие взгляд, Неглект решил снова предложить свою помощь:
— Новая добыча не нужна?

В хижине было тепло и сухо, если сравнивать с пространством вокруг нее, свежеобработанная рана была прочищена руками соплеменницы, а жопа наконец нашла опору на каком-то старом мешке. Все убранство заключалась в грубо сколоченных ящиках и шкафах, затянутых пылью и паутиной. Единственным признаком того, что этот домик не заброшен - это местами небрежно сметенная случайными рукавами грязь и "О, Боги!" два связанных человека. Одного из них Этиль не знал, зато другой был знаком до ужаса - Медведь, большой, бородатый мужик, сильный и простой как пень, хоть и врал всегда складно, не раз вытягивал за уши дурного эльфа из передряг и нежданных приключений ниже пояса.
Разбойники(а то что это были они, эльф не сомневался) перебывали в состоянии апатии, может просто были запуганны, по их виду - им внятно объяснили, что они тут лишние. В еще хмельной голове эльфа начал работать маленький ослик, который тащил мысль, как же спасти старого товарища из передряги.
Его размышления были прерваны одним из незнакомцев, из троицы, если не считать дроу, но был больше всех похожим на человека. Баек про вампиров он слышал много, но недостаточно много, чтоб сразу опознать такового и начинать его бояться. Вроде убивал он пока только волков.
- Не знаю, точно ли сработает, но, кажется,  сегодня эта штука избавила меня от глубоких неприятностей, - проговорил новоиспеченный "друг?". Этиль приметил, как от его голоса вздрогнули разбойники. Пока Эйриен втирала неизвестный лосьон, Этиль почувствовал прилив сил, эта штука бодрила, и самое обидное - скорее всего эта же штука полностью прочистила голову от хмеля.
После скупой благодарности за перевязку раны, Этиль начал бродить по хижине, осматривая стены, шкафы и прочую утварь и нарезая круги вокруг разбойников. Окончательно убедившись что один из связанных действительно медведь, эльф убедился что в хижине только он и эльфийки, которые говорили о чем-то своем(а значит за Этилем они не следили), тихо проговорил, шаркая ногой в такт речи по полу:
- Живут ли тут кукушки?
После чего один из разбойников встрепенулся и три раза причавкнул языком облизывая губы, и после небольшой паузы еще раз тихо чавкнул. Контакт был налажен, значит разбойник помнит переклички, последний шифр, который помогал разбойникам опознать друг друга в случае чего.
- А я думал ты, ушастый, ушел домой, - тихо и ехидно усмехнулся Медведь.
- Я тоже так думал, не срослось - нож тихо упал в руку разбойника, - не здесь и не при мне, я вышел в люди, а это мой подарочек. Где тут ближайшая деревенька?
- В четверть леса от сюда за солнцем, так и вовется - Деревня у Озера, люди там добрые, старейшины там кукушку знают.

Этиль оставил Медведя, который так же сидел с товарищем на своем месте, хотя эльф был уверен, что разбойник сейчас надрезает веревки себе и своему напарнику. Медведь мужик простой, честный для своих, похож на тупого крестьянина, но, зараза, умный. Пока он ходил по домику и шептался с разбойником, ситуация не шибко изменилась. Этиль присел к эльфийкам, чтоб подслушать их разговор, если он его не пропустил, какое-никакое развлечение, пусть это и женские сопли. Вытащил лук, разложил его и ткань в которую он был завернут на полу, чтоб тот просох, так же выудил из сумки кусок вяленого мяса и начал медленно и упорно его жевать. Из за двери разносились возгласы о рыбе, звучавшие по детски, но что-там происходило, Этилю было уже не интересно.

Разговоры в хижине утихли к середине ночи. Уснула даже ответственная Халия. Правильно, даже самого стойкого усталость валит с ног, особенно усталость, заслуженная в бою. Лучница спала (а скорее крепко дремала) сидя рядом с подругой. Халия даже во сне не переставала быть "стражем", которому доверили Эйриен.
Маргаритка же уснула позже своей подруги. Эльфийка, укрывшись собственным плащом, лежала на сумке, и смотрела в противоположный угол помещения. Темный угол. Он казался сырым и глубоким. Эйриен устремила взгляд именно в пустоту, тьмой окутанную, желая расстаться в ней с тягомотными мыслями. Они мешали снам. Много мыслей... Почему ночью так хорошо думается?
Вот-вот и они с Мелдиром достигнут желаемой цели. Желаемой Эйриен. А что сокол? Он вообще понимает, что его ждет? А эльфийка? Маргаритка уже ни раз успела подумать на тему "А что если...". Да-да. А что, если эликсира нет вовсе или уже нет? Или он подействует на Мелдира иначе? Или не подействует. Вдруг он, не то что, не увеличит его птичий век, а наоборот - заберет оставшееся? Чем ближе финиш - тем больше девушку одолевали сомнения. - "Правильно ли будет решить все за Мелдира самой? Нет." - с этой мыслью Эйриен наконец-то закрыла глаза; думы выматывают не хуже борьбы и долгой дороги.
Так Маргаритка и уснула, вместе с плохими и хорошими мыслями, надеясь найти правильное решение утром. И, может, было бы лучше, чтобы ответ явился сам? Вдруг Халия даст дельный совет? Или ещё что. Но, прежде чем волноваться, для начала стоило бы найти артефакт. Нет, даже место, где он может быть. И где оно?
Спокойствием отличался сон Эйриен, по сравнению с тем, что произошло днем. Но чьё-то ерзание сбоку и стянутый плащ заставили девушку нахмуриться. Просыпаться Маргаритка не спешила, и в сознание обратилась к своей тетушке, с просьбой не будить её.
Но сон как рукой сняло, когда Эйриен услышала крик нечеловеческий. Резко встав, девушка устремила взгляд на источник звука. Голый человеческий муж? Что должно было произойти ночью, чтобы Маргаритка проснулась рядом с подобным существом, которое виртуозно изворачивалось, пеленая себя в эльфийский плащ на том месте где спал... - "Мелдир!"- Паника затмила сознание Эйриен, сея в разуме сомнение и страх. Эльфийка не видела своего друга, лишь несколько перьев вокруг незнакомца говорили о его присутствии в этой хижине. Неужели чужак забрался сюда перекусить? Голым. И ни один эльф его не услышал и остался спать? Да и не только эльфы, другие тоже, видно, не услышали его ночью, как и Мелдир. Нет, у птиц чуткий слух даже во время сна - Мелдир не мог так оплошать. Только не он.
Эйриен пыталась вникнуть в суть ситуации, понять, что же произошло пока она спала. Ведь прошло всего пару часов.
А вот Халия готова действовать сразу. Встав вперед целительницы, эльфийка натянула тетиву своего лука, готовясь спустить стрелу и поразить цель. И, за мгновение до страшного, Маргаритка заглянула в пару янтарных глаз незнакомца. Родные, преданные и...испуганные, они смотрели на  неё и взывали о помощи, поддержке. Не узнать их было бы грешно. Маргаритку как током ударило, она даже сообразить не успела, как помешала Халии:
- Стой! - целительница отдернула Халию, как стрела с треском вошла в пол. Лучница с упреком и немым вопросом посмотрела на подругу, чьи глаза выражали полную растерянность - Не надо, прошу! Не стреляй, это Мелдир! - эльфийке самой не верилось в свои слова, но. Глаза, что душа. И душу эту Эйриен распознала как родную, соколиную.
Брови Халии изогнулись в непонимании смысла сказанных слов, но, видя серьезность Эйриен, как бьется в страхе её душа, эльфийка опустила лук и сделала шаг назад, давай целительнице волю действий.
Маргаритка медленно подошла к своему другу и села рядом, приложив свою ладонь к его лбу:
- Мой милый друг, успокой же свой дух, тебе нечего и некого боятся здесь. Я помогу, - голос успокаивал; он был мягким, теплым и уверенным. Но внутри ей было страшно. Очень страшно. Что теперь делать ей? Мелдиру? Все с ног на голову. Все не так, как должно было быть. Можно ли назвать это провалом? Эйриен лишила своим желанием неба и полета того, что рожден был для этого. Что она наделала своим эгоизмом?
Но все же как? Как крылья сменились человеческими конечностями, а перья голой кожей? Что послужило виной всему этому? Эйриен сразу вспомнила про эликсир, что отпил сокол раньше.
- Где? - девушка, укутав Мелдира и прижав его к себе, подняла голову - Где тот, кто разрывает волков голыми руками? Тот, что нес с собой странную жидкость? Пусть ответит, где он взял её? - в голосе эльфийки не было обвинения в сторону Бранда, лишь желание получить ответ на волнующий её вопрос.

А здесь, снаружи у костра, было ничего, здесь радовались, улыбались и не хватались за луки. Воздух здесь, что ли, был свежее. Или эльфийская братия сама по себе отличалась  выраженной ксенофобией и предпочитала ни с кем корноухим не вступать в тесное  общение, потребляя кислород своей, тесной замкнутой группкой. Правда, и строить шалаши там не заставляли, но против шалашей Бранд ничего не имел. По крайней мере, когда сообразил, что от него требуется и с молчаливой непреклонностью  лишил Атаноса  разбойницкого орудия разделки рыбы, вручив взамен захваченный в хижине  нож. Нож, соль - да, для этого пришлось нарушить уединение оккупировавшей хижину компании ещё раз, но какого, спрашивается, чёрта? Это была общая хижина, так что в процессе кратких изысканий Бранд старался не смотреть в сторону  белобрысой, начинавшей пробуждать в егерском сердце острую неприязнь манией нервно тянуться по любому поводу и без повода  к луку и стрелам.
- И все счастливы, - заверил Селвин оленерогого друга и помахивая инструментом ступил в окружающие хижину заросли.
Счастлив ли был требушить язей кинжалом Вольный Ветер, или нет, но Бранд вскоре вернулся с несколькими жердями и охапкой лапника и  лиственных веток, и принялся обтёсывать жерди от мелких веточек, наискось вбивая их длинным рядом в землю неподалёку от костра. Всё упиралось в поперечную, лежащую на двух боковых, так что выходила половина шалаша, обращённая скошенной стороной от костра. Туша хижины должна была неплохо защитить открытую часть от предательского бокового ветра. Сам настил, постепенно прикрывающий "стенку", укрывал от ветра и дождя с другой стороны. Он же играл роль экрана, отражавшего тепло от кострища на того, кто вздумал бы расположиться на настиле под ним. Быстро, несложно и сердито, раз крепкие стены с узкими входами не по душе. Ну, или когда их просто нет в зоне досягаемости. Чудище вон тоже ни по что не полезет, но он и под навес не полезет. Ему и так хорошо.
Спокойно потрескивал костёр. Шелестела, скандально-тоненько  делила мышиные блага  и шебуршала в близкой чаще лесная мелочь,  с озера тянуло свежим, чуть затхлым береговым запахом. Разговаривалось под этот привычный фон и размеренную, быстро спорящуюся работу хорошо.
- Нет. Некоторые городские вельможи тоже маются с длинными именами, - встряхнулся от сосредоточенной задумчивости Бранд. И пожал плечами. - Они им вместо знамени. Пользуются всё равно одним. Остальными размахивают в  торжественных случаях.
Усмехнувшись, Бранд отложил топор и нагнулся, собирая щепу и ошкуренную кору, чтобы бросить её в костёр. Заодно и подумать  над следующим вопросом Вольного Ветра. Вернее - а чего тут было думать?
- Ну... да, разные. А как ещё?
Бранд с искренним недоумением посмотрел на  Ветра и пожал плечами.
- Большая земля, много разных. Как, вон, в лесу - большой лес, много всяких, с крыльями, копытами, зубами... А бывает иначе?
Видимо, там, откуда был родом Атанас, водилось много дивных вещей. Но - брэк. Пока Ветер ходил к озеру, Бранд, задумчиво посмотрев вслед Белому волчку, тоже снова нырнул в лес. Атанас был хороший парнишка, жаль, если придётся отрезать ногу. Глубокой ночью, правда, шарить травки ещё не доводилось, даже при новом чудо-зрении травки выглядели непривычно. Но после некоторого ползания по кустам Селвин, благоухая всеми силами зелёного леса, хитромудро растёртого пальцами на предмет опознания запахов, вернулся с небольшим пучком крупных мясистых листьев и ещё какого-то шелестящего и отчаянно пахнущего довеска. 
- Пока пожуй и просто положи кашицу на рану; есть чем примотать?  Утром тогда промоем чем покрепче. А это просто от комаров.
Дополнительным презентом к лечебным  зеленям пошёл ободранный букетик мелких белёсых веточек, источающих сильный горьковатый запах.
- Подвесите рядом с лежанкой, доживёте до утра, - серьёзно пообещал Бранд, присаживаясь на корточки и загоняя  отвалившуюся головешку обратно в пекло. - Не поможет - отбивайтесь палками и кричите. - Да, комар здесь - зверь,  а вы думали?
А на душе было неспокойно. Может, из-за приоткрытой двери хижины, когда уходил по лесную траву, она точно была закрыта. Или от вида фигурки, уже записанной в невосполнимые потери - коль успели унести в пылу драки, то всё, лучше даже не искать, какие, к бесам, ночью похороны, по кустам  всех костей точно не соберёшь.  Нет, возвращение невысокого, напоминающего взрослого ребёнка человечка, чья лошадка так и жалась к Чудищу,  вызвало скорее радость и мстительную гордость - что, съели? шиш вам, волки позорные!
Нет. Дело было в алой полосе, разгоравшейся над озером и отравлявшей воздух чем-то... опасным и невыносимым. Словно там, на небе, кто-то тоже повесил драный букетик от комаров.
- У нас всё есть, - заверил Бранд, кивнув на лошадку на фоне чёрной туши Чудища, насторожившую уши при звуках хозяйского голоса. - Твоё что поменьше. Эльфов пойду пересчитаю.
Попятившись от неумолимо склоняющегося к костру  рассвета, Бранд развернулся и нырнул под прикрытие стен и щедро перестеленной соломенной крыши.

Мать вашу. Так и есть. Угол, куда свалили пленных узурпаторов охотничьих стоянок, был пуст. Как они сумели развязаться, уже было не важно. Не важно и убейся как  нехорошо. Но - куда сейчас за ними? Поздно. Вернее, слишком рано. Окинув взглядом  неподвижные фигуры, разлёгшиеся на единственной лежанке и прямо на полу, ещё раз смутно подивившись, что же могло связывать такую...  тёплую  и светлую, как кусочек солнца, с другой, холодной  и белой, как ледышка, Селвин бесшумной тенью проскользнул к лестнице на чердак, поднялся наверх, осмотрелся. Сбросил на доски куртку  и наконец улёгся, вдыхая острый запах сухой травы и непуганых мышей. И стал ждать. Ждать не без интереса, проскальзывающего сквозь стоическую обречённость  - как это будет? Как в сказках, правда как трупное  оцепенение, без дыхания и с ледяными лапами? Или просто сон? Не проснуться бы  метров этак несколько ниже уровня земли, с одуванным венком на заботливо вырытой могилке...
Как говорится, кто ждёт, тот дождётся. И, чёрт возьми, это был даже не веночек. Вопль, человеческий,  захлёбывающийся и отчаянный, рванулся ввысь, легко преодолевая деревянные балки и тёмные воды без снов, подкинув верхнего обитателя хижины как на пружинах. Не след так резко вскакивать, не проснувшись толком, но очень уж орали там, внизу, усугубляясь недавними подозрениями насчёт смывшихся татей и вообще вопль был тот ещё  - из тех самых, что мёртвого поднимут. Разобрав лишь три основополагающие - где люк, где нож и что внизу орут, - нечто встрёпанное и готовое защищать, убивать и наказывать скатилось вниз, поводя на всполошённых эльфов сомнамбулическими очами.  Видение длилось ровно мгновение; затем новоприбывший отшатнулся с удивлённым рявканьем, словно  тоненький лучик солнца, робко потрогавший встопорщенную бледную морду,  был полноценной и меткой дубиной, и  с такой же поразительной скоростью метнулся обратно вверх, оставив сильное сомнение, а было ли там кто-то только что.   
- Сволочь! - с придушенным чувством донеслось сверху спустя некоторое время, всё-таки подтвердив: да, было. 
Это солнечный лучик сволочь, что ли? Да, он сволочь. Разобравшись наконец в своих внезапных взаимоотношениях с действительностью, Бранд убрал со слегка ошпаренной физиономии руки и с опаской отодвинувшись от люка ещё немного, спросил в него:
- Что там у вас?
Судя по тому, что низу уже не орали, а ворковали незнакомым голосом, ничего совсем уж таки страшного. Но сидеть на чердаке и быть не в курсе событий - нет, такой вариант совсем не устраивал.

Отредактировано Бранд Селвин (03-07-2015 13:05:55)

Ты глядел, как Бранд разбивает своеобразный лагерь. Тебя всегда успокаивало зрелище чужой работы, особенно в те моменты, когда тебе самому делать уже давным–давно ничего не надо. Это зрелище делало приступы лени особенно приятными: в общем–то, только это и заставляло тебя их терпеть. Бранд работал хорошо, размеренно, так, что было видно: егерь прекрасно знает свое дело. В его работе присутствовал даже некий особый ритм, проникаться которым со стороны было и вовсе волшебно. Ты даже подстроился. На флейте.
С ней ты всегда был в ладах. Когда не хватало слов, ты мог бы выразить ею своё настроение или намерение незамысловатыми мелодиями. У тебя была чудесные слух и слуховая память, позволяющие играюче подбирать ноты и собирать стройные мелодии... И помнил ты довольно много произведений, так что сейчас без проблем смог подобрать подходящее.
Костер потрескивал, от него в загадочном танце взлетали искры. Порой ты отвлекался, чтобы подкинуть туда поленьев.
Ты запоминал. В твоей голове не было места понятию городских вельмож (хотя можно было предположить, что это человеки из табунов с большим количеством ранее показанных камушков), но общую суть ты понял: уважительные имена тут не в почете. Или в почете, но в каких–то определенных случаях. Не являясь особым консерватором в этих вопросах (одно твое путешествие чего стоит! Назад дороги нет), ты решил, что было бы неплохо отринуть свое прошлое и все эти приставки к Атанасу. До тех пор, пока не наступит случай, именуемый тор-жест-вен-ным. И послушно кивнул.
— Разное племя пулкан война на одна земля, — пояснил ты, — делить земля. Пулкан к пулкан не волк к лиса, пулкан к пулкан это волк к волк, — с немалым постарался объяснить территориальный вопрос. Как оказалось, это довольно сложно: пояснить такую громадную, но вроде бы простую вещь, впитавшуюся с молоком матери, тому, кто с ней впервые встречается.
Полу–волк ушел, оставив перед этим одно слово: оборотень. Закрытость общества кентавров едва-едва познакомила твои копыта с гномами и рыбаками, кои иногда занимались своим делом у реки Гри и которым нельзя было ни за что показываться. Поговаривали, что за это не только племя злится, но и сама Митера. Тебе, впрочем, доставало и гнева матушки, когда ты попытался с ними познакомиться. Удивленные существа подолгу не решались заговорить, а когда заговорили, ты и слова не понял. А об оборотнях мог услышать разве что в детских сказках. В качестве антагонистов. Но полу–волк ушел, оставив тебя и вопросы наедине. Ты бы мог спросить и у Бранда, да тот тоже запропастился.
Музыка все так же бодро отскакивала с ровных тростинок. Иногда ты прерывался, но потом от скуки возвращался к старому делу, спать пока не хотелось.
Травы ты взял у явившегося из неоткуда Селвина с радостью и послушно начал её разжевывать. На вкус травка была ужасно знакома. Ты такую знал, пусть и что во вкусе, что во внешнем виде нашлись заметные различия. В ответ на замечание о примотке ты показал истерзанную куртку на копыте. Отложил флейту Пана и выполнил все необходимое в вопросах лечения. послушно примотав. И подвесил раптор средневековья.  Бранд, увы, не знал, что шутить с плохо понимающим кентавром самая настоящая беда, но зато мог лицезреть, как донельзя озабоченный, ты уковылял к лесам и натаскал ещё больше палок. И начал осторожно зыркать вокруг. Слова "комар" не знал.
Волк пришел вскоре, на замену ушедшему в хижину двуногому. Встретил ты его радостно, взяв кроликов и начав их готовить. Честно сказать, готовка тебе уже надоела, но ничего не поделаешь. Снял шкуру, промыл, потрошил. Честно сказать, кролики у тебя чаще выходили жесткие. И готовить их долго. Что ж, сон тебе только снится... Кролики на вертеле, кролики на вертеле. Готовыми они оказались нескоро: успел из ниоткуда явиться полу-человек.
В его адрес ты кивнул, вновь начав игру в ожидании чуда. Или еды (к слову, ты потихоньку ощипывал оставшуюся рыбу, не оставив от неё вскоре ничего). Бранд указал хоббиту на его потери.
— Здоровый? — спросил для начала, — как называть?
В драке ты смутно его помнил. Там больно много всего было, и, честно сказать, появление хоббита тебя немало удивило. Ты его не похоронил в своей фантазии, конечно, но потерять — потерял. А он вот тут. Стоит, как ни в чем ни бывало. Волк уснул в обличие волчьем, не пожелав навеса. И оставив места малому.
Вскоре ты уже забрался в подготовленное спальное место. И быстро вырубился. Место что надо, и костер потрескивает. Кроликов к тому времени уже успел снять.
А тут вопль посреди ночи (для людей, может, и утра, но ты плотно был намерен спать больше). К счастью, ты не вскочил на четыре ноги и не сшиб к чертям шалаш. Тот, конечно, крепкий, но вряд ли рассчитанный на такие столкновения. Схватился за палки. Первая мысль болтала о том, что к тебе–таки пришли те, о ком Бранд предупреждал. Готовый уже к труду и обороне, да ещё и изрядно уставший со всей этой свистопляски, ты залетел аж в хижину, наплевав на свои предрассудки с дверями (и больно стукнувшись рогами о дверной проем). По дороге ты притащил туда кроликов, рассудив, что потом тебе будет так влом, что ты снова это не сделаешь.
Так что ты вломился, хромой, сонный, с палками простыми в одной руке и палками с насаженными готовыми трупами кроликов в другой.
Классное зрелище.
Наверно.

Отредактировано Атанас (11-07-2015 23:50:07)

Это не было похоже на сон. Но Эйриен казалось, что она и правда ещё не пробудилась и стоит тут, в состоянии полудремы. Но слова, прикосновение и солнечный луч, пробравшийся в комнату, были слишком и слишком реальны, чтобы решить, что все это лишь привиделось.
После странных криков, стоило ожидать сонных гостей в хижине. И ждать они себя долго не заставили.
Слетевшая откуда-то сверху темная фигура, резко вернувшаяся обратно, конечно привлекла внимание. Маргаритка насторожилась, как и Халия. Лучница было хотела ринуться следом, но, быстро поняла, что фигура принадлежала знакомому ей человеку, а значит, нечего было тратить на него время и беспокоиться о нем. Исключением может являться только его странное поведение.
Халия хмуро взглянула на верх, а после перевела беспокойный взгляд на свою подругу и её..друга.
- У нас нету ответа на твой вопрос, - кратко ответила лучница. Она была озадаченна не меньше остальных, включая и Этиля, который оставался молчаливым наблюдателем, недовольным из-за прерванного сна. Снова подняв взгляд к чердаку, Халия добавила - Зато к тебе у нас тоже есть вопрос: где ты взял ту склянку с жидкостью?
Эйриен молчала.Не успела задать Бранду вопроса. Задавать вопросы казалось бессмысленным. Эльфийский разум просто отказывался верить той картине, что видели глаза. В том, что перед ней Мелдир, Эйриен не сомневалась, но каким образом, что случилось? И, что самое главное - что теперь делать? Можно ли вылечить этот недуг? Если вообще это можно назвать недугом. Эйриен точно не может - зато может кто более мудрый и опытный знать. Да, точно!
- Нам нужно в Ирелин, к эльфам - заговорила целительница, помогая встать своему другу. Он делал свои первые шаги как двуногое существо, и как ребенок - неуклюж.
Халия кивнула:
- Предлагаю отправиться сразу. Там же ты сможешь узнать об интересующем тебя вопросе, Этиль, - лучница посмотрела на сородича, понимая, что, возможно, их пути скоро разойдутся. Что ж, даже если так, это было не плохое знакомство.
- Надеюсь, они смогут помочь. Если нет, - Маргаритка с тоскою в глазах посмотрела на Мелдира, - Наш путь ляжет к месту с огромным скоплением магии, - Эйриен знала о Академии Магии не много, но достаточно, чтобы знать, что там стоит искать ответы на многие её вопросы. И не только касающиеся Мелдира.
Сокол, в человеческом теле, действовал достаточно уверенно, пусть и неуклюже, нелепо. Вредный птичий нрав  будет служить опорой во многих начинаниях Мелдира, но, так же, скорее всего, будет служить и проблемой. Как сейчас.
За заботу и защиту он отплачивает тем же, оберегая от любой опасности. Для Эйриен Мелдир стал семьей, а для него? Судя по его действиям, эльфийка в ответе не нуждалась. Не утеряв своих инстинктов и привычек, Мелдир встал в птичью устрашающую стойку, сверкнув перед Эйриен голым задом, издавая (или стараясь издавать) звуки, так похожие на птичьи. Смущение, а в чем-то и оскорбление для эльфийского существа. Быстро справившись с нахлынувшими противоречивыми чувствами, Маргаритка села на колени рядом с своим защитником, положив ему руку на плечо:
- Успокойся. Он такой же как ты - дитя леса. Он друг, не обидит, вреда не причинит, - успокаивающим голосом прочирикала целительница, снова помогая "соколу" встать на ноги.
И Эйриен поняла, что перед ними встает ещё одна проблема - как Мелдира довести до селения, если стоять без поддержки он и не может? Нести его на плечах теперь для Маргаритки попросту невозможно. А сколь скоро он сам научится ходить на своих новых конечностях?

Отредактировано Эйриен (20-07-2015 01:42:30)

- У меня все великолепно, благодарю за заботу, плечо совсем не болит, - громко проговорил эльф, разглядывая потолок. Этиль уже окончательно проснулся, но не желал принимать во всем этом спектакле какое-либо участие, поэтому оставался неподвижен, - Проблемы наверно и наверняка у этого нагого паренька, смею заметить, весьма симпатичного, и возможно пережившего крепкую попойку. Я не приложу ума, откуда он вылез, но на рыжую подругу он уже явно положил глаз. А где те хмурые мужики, я помню они были связанны тут в углу? Вы их отпустили?

Эльф вспоминал последние события, а именно как он вручил нож Медведю, воистину царский подарок для друга и присел к эльфийками, послушать их сентиментальную возню. Пожевал свои скромные запасы. Когда они задремали, он громко зевнул, раскинул руки и замер в позе сна, после чего, разбойничая братия тихо, быстро и без лишних благодарностей прошмыгнула куда-то в глубь домика, где скорее всего было закрытое окошко или черный ход. Работа была сделана. Этиль знал, что Медведь мужик честный и за свои слова отвечает, стоило скорее добраться до поселения, обозначенного разбойником, там наверняка можно было хорошо выспаться, отъесть брюхо и пополнить запасы. Ах, да, после побега парочки он честно уснул, разбудили его какая-то возня и крики. Глаза, что наблюдали под приподнятых век, видели голого юношу, перевозбужденную Халию и ее "Вечно-целящийся-в-чью-нибудь-рожу" лук. Так как тетива была снята с его оружия, он решил не дергаться, а просто понаблюдать, в случае чего, его защитит боевая светловолосая подруга. Откуда-то с верху его окликнул недавний незнакомец и это был конец его притворного сна.

Эльф продолжил свой словесный понос, попутно оценивая ситуацию. Точнее кипишь, который устроили остальные.
- На счет нашего пути, Эйриен, - он обратился к рыжеволосой, - я помню, что на западе отсюда есть одна деревенька, я собираюсь туда, местный кузнец должен мне сребреник. Если вы со мной, то думаю идти через час. И да, можно я прихвачу с собой что-нибудь из местных запасов, думаю тут есть вяленное мясо, если никто не против?
Последнее предложение было адресовано в космос.
- И да, бурда та была действительно интересная, чужак, она залечила мою руку.